Фемида экономит время на последнем слове обвиняемых

Анна Голуб, партнер CDF, прокомментировала разъяснение Верховного Суда о необходимости предоставления подсудимому последнего слова.

Анна рассказала про правоприменительную практику по данному вопросу, отметив, что судьи не намеренно отказывают, а скорее просто забывают, что у подсудимого есть соответствующее право, реализация которого возложена на сам суд.

Верховный суд (ВС) опять напомнил о праве обвиняемых на последнее слово, которое нельзя отменять. Нижестоящие суды и без того редко идут на такое прямое нарушение закона, а пользуются лазейками. Например, выступить подсудимому дают, но под разными предлогами время стараются урезать максимально, что уже трудно оспорить как нарушение. Хотя, указали эксперты, для Фемиды даже не это главное. Судьи, поджимаемые процессуальными сроками, деловито спешат с утверждением заранее им понятных приговоров.

Пленум ВС сделал с виду принципиальнейшее разъяснение, уточнив, что подсудимому необходимо предоставить последнее слово, даже если речь идет об апелляции. Судебное решение можно считать справедливым лишь тогда, когда обвиняемый смог максимально полно высказаться по своему делу.

Однако ВС лишь в очередной раз вернул отечественную Фемиду к позиции Конституционного суда (КС). Ее суть в том, что лишение возможности участвовать в судебных прениях ничем не оправдано, не является справедливым и выходит за пределы конституционно допустимых ограничений прав и свобод. Впрочем, как пояснили в ВС, дополнительные разъяснения потребовались в связи с «имеющимися в судебной практике вопросами». Это, видимо, косвенно свидетельствует о том, что на местах данный принцип правосудия продолжают игнорировать. Эксперты подтвердили это «НГ», но заметили, что случаи, когда подсудимым вообще не давали высказаться в последний раз, единичны.

Судьи обычно не идут на открытое нарушение закона, понимая, что последующая отмена приговора плохо отразится уже в их личном деле. Просто судья, который для себя уже все решил относительно вины человека, устает ждать, пока тот наговорится, и поэтому прерывает его или ограничивает ему время. В принципе доказать это нарушение можно с помощью судебных протоколов, однако в них такие ситуации могут оказаться и не отраженными.

Последнее слово позволяет подсудимому выразить свое мнение о рассматриваемом деле и совершенном преступлении, напомнила «НГ» член Ассоциации юристов России Мария Спиридонова. И подтвердила, что загруженность суда, с одной стороны, и необходимость соблюдать разумность процессуальных сроков – с другой, «довольно часто приводят к ограничению выступлений участников судебных разбирательств». Хотя, заметила она, к таким ограничениям порой приводят как раз действия последних – например, это попытки разными способами затянуть процесс.

Как пояснил «НГ» управляющий партнер КА Pen & Paper Алексей Добрынин, постановление ВС актуализирует разъяснения, которые были даны еще несколько лет назад. В Уголовно-процессуальном кодексе (УПК) предусмотрен различный порядок апелляционного производства в зависимости от того, какое решение обжалуется: промежуточное или итоговое, когда по ходатайству стороны или по своей инициативе суд может провести судебное следствие. Именно здесь ВС и напоминает: прения сторон и последнее слово – обязательны, независимо от того, проводилось ли это судебное следствие или нет. И хотя, по его словам, последнее слово подсудимого вряд ли может кардинально повлиять на исход дела, так как к этому времени уже складывается определенное мнение относительно итогового решения, однако «это важная гарантия права подсудимого довести до суда свою позицию по всем обстоятельствам дела». Более того, в суде присяжных это «заключительная форма прямого контакта с коллегией заседателей перед вынесением вердикта». «Непредоставление подсудимому последнего слова является безусловным основанием для отмены судебного решения», – напомнил Добрынин. Но иногда суды могут ограничивать время выступления, если обвиняемый, допустим, повторяет одну и ту же информацию или отклоняется от фактических обстоятельств уголовного дела, рассуждая на абстрактные темы. «На практике были и случаи выхода судом за пределы полномочий, когда подсудимого обрывали в его последнем слове», – сказал эксперт, заметив, что такие нарушения, по идее, должны фиксироваться по ходатайству защиты в протоколе заседания. Чтобы потом обжаловать приговор или пожаловаться в квалификационную коллегию судей. При этом сам Добрынин не сталкивался с ситуациями, когда подсудимого целиком лишали бы последнего слова: «В основном, конечно, суды не идут на такое прямое и очевидное нарушение закона. Не давали договорить – это да. Правда, в этом случае вышестоящие инстанции не видят нарушения, то есть не желают видеть».

Как пояснил «НГ» советник Федеральной палаты адвокатов РФ Нвер Гаспарян, ничего принципиально нового своим постановлением ВС не сказал: ч. 2 ст. 389.14 УПК и без того предусматривает необходимость предоставления последнего слова лицу, в отношении которого проверяется судебное решение. Но по смыслу этой позиции выходит, что непредоставление последнего слова в апелляционной инстанции должно расцениваться как существенное нарушение, влекущее отмену судебного акта. А это уже «конкретный сигнал судьям с требованием соблюдать право на защиту, который имеет практическое значение». Конечно, как правило, последнее слово в апелляции ни на что не влияет: позиция осужденного на тот момент хорошо известна судьям. Но все же нельзя, к примеру, исключать, что в последнем слове осужденный может сообщить о ранее не исследованных обстоятельствах, которые повлияют на существо решения. К сожалению, подчеркнул Гаспарян, привычка судей апелляционных инстанций ограничивать время выступления участников процесса достаточно часто встречается на практике: «Суды загружены делами и стремятся рассмотреть их в максимально короткий срок».

Партнер Criminal Defense Firm Анна Голуб по поводу постановления пленума ВС напомнила: зачастую «если в каком-либо нормативном документе не написано, что конкретно нужно делать, то делать это вроде бы и не нужно». Такие ситуации и возникают по ходу судебных заседаний, хотя понятно, что ни один суд не пойдет на умышленное лишение последнего слова, это прямое основание для отмены приговора: «Суды не то чтобы намеренно отказывают, они просто забывают, что у подсудимого есть право, а люди в мантиях должны обеспечить реализацию этого права». И даже если у суда уже сформировалось свое видение ситуации, последнее слово подсудимого может в корне его изменить. Всегда есть вероятность, что человек действительно может сообщить обстоятельства, которые не были известны суду, – и тогда тот вправе возобновить судебное следствие. «Вынесение нового постановления ВС связано с необходимостью напомнить судьям о стадиях проведения судебного разбирательства, которые ими не всегда проводятся в связи с большой загруженностью», – указала эксперт.

Екатерина Трифонова

Источник: https://www.ng.ru/politics/2023-07-02/1_8762_themis.html